Символ легальной советской каторги
|
Это - скромный символ
легальной советской каторги. Этот небольшой документ
(вкладыш в пропуск) зафиксировал многолетний эксперимент по нарушению КЗоТ
(кодекса о труде) СССР в отношении инженера-конструктора МПКБ "Восход"
- Маленкова С.К. Вы видите вкладыш
на задней стороне его пропуска[1].
Хотя в нём ничего не говорится об этом. "21"
– означало "право"[2] (обязанность) находиться на территории КБ до 21
часа. В это время "нормальные" сотрудники поужинали дома и
отдыхают. А тебе даётся "привилегия" – без ужина поработать
"за того парня"[3] за возможную мизерную
приплату[4], а
чаще – и без неё. Обосновывали просто: - "ненормированный рабочий
день" и "производственная необходимость" – легализованное
бесправие работника (рабство) в СССР по КЗоТ. Вами распоряжались
приказом, как с солдатом. И требовали результатов качественной
ответственной творческой профессиональной работы. Усталому и голодному плохо
что идёт на ум. В помощь - тишина. Нет шума
сотрудников, телефонных звонков, вызовов в цеха. 21.., плюс 1,5 часа езды
домой, извращённый и вредный для здоровья ужин в 23 часа, без времени что-то
делать для себя, 6 часов - едва выспаться, а утром через 1,5 часа езды - к 8
– в КБ. И так почти непрерывно с
начала 83 по конец 89 года. 7 лет. 4 из них без отпуска, с денежной
компенсацией (выплата "отпускных" - зарплаты за этот период). То
есть по бумагам - ты отдыхал, а по факту - ходил на работу. Да ещё с такими
вот талонами на принудительно сверхурочные работы. При всём увлечении и
трудолюбии это - Каторга… В СССР 1980-х так уже жить не хотели, не многие
позволяли… Вселюбящий вас Профсоюз - "закрывал на это глаза"… Платя
профсоюзу взносы, я никогда не получил от него защиты. Но работу, интересы
производств и государства - ставили выше интересов и судьбы человека. Но
не любого из "равноправных". Одним за сверхурочные платили деньгами
или "отгулами"[5]
(даже не официальными), других использовали бесплатно и без ограничений,
"сколько надо". Меня зачислили в эти "другие". У меня были дни, когда
такой талон не мог заставить остаться на работе в КБ. Это дни активного и
полезного дежурства в Оперативном отряде Первомайского райкома КПСС. Но там
мы работали с 18 до 24 часов, едва успевая впрыгнуть в метро, чтобы
добраться домой... Официально на следующее
утро полагалось отоспаться с приходом на работу не к 8, а к 12. Но начальник
ТКО-5 Скотников настаивал на моём выходе на работу в 8 после каждого
дежурства. По производственной необходимости. А она могла меня ждать только
из командировок в Ульяновск. На споры профсоюза времени
не было, не было и желания профсоюза спорить ради меня. Там не те люди
руководили. Они боялись переизбрания и возвращения на прежнюю должность, где
тебе руководство отомстит за борьбу с ним. Обещанные отгулы
накапливались, как и усталость. С 83 по 89 год без отдыха и 4 года их них и
без отпуска...
DSCN0105.JPG |
|
Первый такой вкладыш я,
Маленков С.К., получил ещё в 1976 году. Тогда, работая в
конструкторской бригаде Анатолия Барсукова, я делал чертежи к новым высотомерам. И
оставалось после рабочей смены по несколько человек (3-5) на 1-2 часа. И
подработка-приплата, и повод премию получить 1-2 рубля за
"сверхусилия". Но не на полное лишения отдыха и общения в семье! А в начале 80-х
среди кульманов я уже часто оставался один[6]
(часто за стенкой засиживались электронщики ТКО-5). Они действительно творили
чудеса. Именно благодаря такому вкладышу я отпечатал на секретарской машинке[7] проект поправок к законам
о выборах, который стал основой серии законов о
самоуправлении, которое я в 1990-м возглавил в МосСовете. Это был период, когда в
бригаде Якубовича М,А. в начале 80-х не стало главного лица – бригадира,
конструктора 1 категории Якубовича М.А. Он уволился. Осталось бесхозными 29
приборов и десяток конструкторов. И при этом Марка
Айзиковича не хотели назначать на должность "ведущего"
конструктора", хотя на такой должности были люди и с меньшим количеством
приборов[8], и
даже без подчинённых конструкторов… Это было одной из основ конфликта, полюс
многолетняя вражда начальника отдела… Другой ушёл бы быстрее. Но это был
своеобразный эксперимент Якубовича над своей незаменимостью[9] и возможностями перегрузок[10]. Но это было и демонстрацией
пренебрежения к отличному конструктору. Баста! В цехах МПКБ после Марка
благожелательно встречали по делам этих приборов только двух человек: Жарову
Розу Михайловну[11] (проработавшую в КБ от
школы до пенсии) и Маленкова С.К. На серийном заводе в г. Ульяновске
доверенным лицом Якубовича был Маленков[12]. Бригада быстро распалась.[13] От неё остались Жарова и
Маленков. На те же 29 приборов… Из них 4 устарели (ИВСП-П[14]), 4 испытывались (для
"Бурана"), а остальные 21 – летали! И, значит,
требовали внимания, решения вопросов эксплуатации и доработки. На "ведущего"
(особенно – нового) могли возложить 3 прибора, не более (1 – в проекте, 1 – в
опытном производстве и испытаниях, 1 – серийное сопровождение). Их надо было
хорошо изучить в особенностях и слабостях. И никто в ТКО-5 не хотел к своим
проблемам брать чужие. Зачем? А на наследство Якубовича надо
было нанять 10 "ведущих"… А они не знают истории работ и
людей в производствах. Новые привычки, взгляды, предложения – источник
дискомфорта в устоявшихся отношениях… Но таких сил меж КБ не гуляло… Жарова после ухода
Якубовича была в 3 категории[15],
низшей среди рангов конструкторов, и Маленков 01 октября 1980
"переведён" в ТКО-5 на должность инженера-конструктора 2
категории[16].
Переводная записка № 303 (даты нет). В этом ранге оба никак формально не могли
быть ведущими. Но других не было. Они стали полководцами
не по чину, по факту, по "производственной необходимости"… 01 декабря 1982 г. я опять
"неожиданно" и "без повода" "переведён"
инженером-конструктором 1 категории ТКО-5. Со своего стула на свой же
стул. Уже Приказом (а не "запиской"!) № 349 от 03.12.82 г. Поводом была письмо из
НИИДАРа у м. Преображенская (министерства радиопромышленности) о переводе к
ним на должность конструктора 1 категории. Меня реально брал к себе начальник
отдела Малов В., знакомый по Строгино. Был разгар изменений
приборов к Бурану по просьбам космонавтов. В принципе разработка была
сделана. Но не было желающих взять готовые приборы и отличную тему на
сопровождение. Меня оставили с соблазном всё же назначить ведущим, хотя этого
так и не сделали до полёта Бурана в 88 году, до моего ухода в 89 году
на должность Главного Конструктора МЗТМ. Все темы были завершены.
Чего ещё было ждать? В середине 80-х
сверхурочные работы бушевали и душили. Но не многих. И такие вкладыши как
влипали в мой пропуск, исчезая на время моих заводских командировок в
Ульяновск. К этому времени уже около 4
лет (!) не только практически непрерывно меня "облачали
честью" работать в две смены, но и без отпуска, который
"переносили" "по производственной необходимости"! Копию
приказа мне, как работнику, на руки не выдавали, но и по законам СССР на
государство в суд подать тогда было не возможно! Для получения отпуска
кусками (по 1 дню "отгулов) позже пришлось подымать бунт! Но это было уже по
окончании основных испытаний… А чиновники, не
признававшие (по марксистско-ленински, вернее – ещё по-сталински) роль
личности (кроме своей) ставили тебе требование "производственной
необходимости" и своё право мобилизовать тебя на неё. Документы прошлых
месяцев уничтожили или изменили бы легко. Это помесячные отчёты конструктора,
отдельские и бригадные табели (где отмечались отработанные часы). Это
документы не строгой отчётности и не строгого хранения. Тем более –
сверхурочных не платили (финдокументами не подтвердишь),
поэтому доказать нарушения КЗоТ было практически не возможно… Зачем шёл такой эксперимент
с пытками? В это время уже шли работы по сложнейшим
проектам: приборам ИВСП для космического "челнока" "Буран",
и по прибору ПЗВЭ-2 с системой ССВЭ-2 для ЯК-42. Какие сложности были связаны с маленьким ЯК-42 – немного рассказано в публикации
"Драгоценный обесцененный
малыш".
А с "Бураном" было связано куда более проблем и происшествий! Ещё в 1966 году в МПКБ "Восход" была начата работа над цифровой
системой воздушных сигналов. В 1969, 71 были испытаны макеты на
интегральных схемах. В 72 были переделаны вычислитель и индикаторы
высотно-скоростных параметров. Но они не касались системы высоты
эшелонов, и этой ССВЭ в частности. Я пришёл в КБ в 76-м, но я был
конструктором в бригаде электромеханики. Вычислители делали другие… И работой
других бригад интересоваться было запрещено… Кто был автором тех индикаторов,
мне знать было не положено. А в 84 году появились цифровые
системы второго поколения. Но – не ССВЭ! Это был рок выбора и приказа.
И не было аналогов техники, пилотируемой в космосе. В мои руки приборы "Бурана" и ЯК-42 (как и другие) попали потому, что от
работы над ними отказались все другие ведущие конструктора КБ! Уже поэтому я должен был
бы быть в КБ на особом счету. Но как со мной обходились?! И "Буран"
казался начальству важнее конструктора Маленкова. Многих людей привыкли
"списывать". Меня планировали использовать и "списать"… И с возможностью ещё и
"посадить" за совершённые нарушения правил согласований, когда
внедрять надо было быстрее, чем полагалось. Я все нарушения брал на
себя, хотя это должен был бы делать Главный конструктор. В конце 89 года,
после успешных испытаний "Бурана", я удачно ушёл из КБ. "1 отдел", не
ожидая моего ухода, хотя уже было 2 попытки в 80 и 82 году, сокращал архив и
вычистил именно мои подписки об ознакомлении с секретными документами. Начальник Меньшов был в
шоке. Мне вынужденно выдали справку 3 (низшей, начальной) категории секретности,
что я якобы ни с какими секретами не ознакомлен. Хотя у меня были разработки
по Бурану и по ССВЭ-2,
я вёл по ним переписку, ездил к смежникам... На восстановление истории
прошлых 10 лет у них не было времени. Затем закрылись основные
темы и их финансирование. Разваливаться начала отрасль. В КБ стало не до
преследования Маленкова. Но всего через 3 года - я был признан инвалидом по
потере функций позвоночника, а заболевание это получил в простудой гостинице
г. Ульяновска (ветром открылись ночью створки окна), с принуждением работать
месяц с воспалением лёгких в командировке 1983 года[17]. Никто не верил, что
я после простуды и пытки 83 года испытываю боль от стояния за
чертёжной доской и от вождение рукой по чертежу! Индикаторов боли в
поликлиниках не было. И, оставляя меня до 22
часов, эту боль продляли вдвое… По времени. А по силе? В 1993-м она обернулась инвалидностью
2 группы. В 98-м – пожизненно. Но ВТЭК отказался
рассматривать вариант инвалидности и пенсии по вине государства. Хотя
очевидные факты вины были и у Моссовета. И непросто было украсть из пропуска вкладыш[18]… Хотя посмотрите, как
мудро он оформлен: - без даты начала
каторги, - без подписи и - без № приказа, - печать комендатуры
нечёткая, да и та – списанная ещё с военных времён и НКВД, наверное. Дата означала срок сдачи
этапа работ. В этот день вкладыш изымали и вставляли следующий
вкладыш… И напрасно в КБ искать
архив этих героических документов. Когда в 2004 году издали
книгу к 60-летию КБ (60 лет в авиации и космонавтике), в ней просто совсем не
сделали ни одного упоминания о конструкторе Маленкове и моих
самоотверженных работах… Характерно для руководителей-подлецов. Перейти к продолжению "Последний вкладыш" Вернуться в "Драгоценный обесцененный малыш" \ |
|
1986 - 18-12-2006 – 20-летию
преступления ради нового взлёта Аэрофлота - 2016 |
v1
К статьям от ДомЖура \\ к репортажу о Выборах 14 марта 2004 \\ к книге "Выборы и избранники"
партийность президента \ Партия Власти \\ к статям "Новый взгляд на государство" \ "Призраки из Европы" \
"Концепция устройства
государства" \ "Концепция местного самоуправления населения"
\ Чёрный список
\
"С чего начинается Родина?" \ "Детский взгляд на болезнь большевизма"
\\ к материалам по делу Воробьёвой \
Что такое хорошо? \ Что такое плохо? \ правовые концепции Маленкова
С.К. \ "Узаконивая"
безвластие народа \
ã
Фонд гражданских инициатив Ò,
МО МОИП,
1993-2017
ã
Маленков С.К., член Союза славянских журналистов
.. Здесь
Вы можете выбрать код наших банеров и текстовых ссылок из расширенного списка
и поставить его на Ваш сайт \\ Раскрутись сверх Миллиарда (!) посетителей!
Ссылка на сайт, автора книги и идей,
публикуемые на сайте издания при цитировании или перепечатке – обязательна.
Наш адрес: 123458, Москва, ул.
Твардовского 13-2-169, тел. 8-925 537-28-07 \ 8-926-294-00-31
\ Skype:
uniqum53 
E-mail: fogrin@rambler.ru
Предупреждение: Почтовые
адреса даются только для переписки на темы сайта и его публикаций.
Использование адресов
электронной и обычной почты для рассылки рекламного или иного информационного
мусора будет наказываться.
|
|
Обновление:
01-08-2017fog