|
темы сайта:
правозащита, законотворчество, власть, политика, экономика, самосознание и
самоуправление, творчество, образование |
||
|
|
МосСовет 21 созыва Был избран в 1990 г., распущен
путчистами[2] в 1993 г. Комиссия МосСовета 21 созыва по развитию самоуправления
в городе Москва |
|
|
Продолжение: на Новом Арбате \ Тверская 13 \ Создание копий архива
регистрационных документов органов самоуправления \ запросы
по организации архива в электронной форме \ получение ЭВМ \ В период проведения 1-й сессии на
Цветном бульваре в здании общественного центра пропаганды КПСС, создаваемые
комиссии помещений не имели. Моссовет был приходящим на заседание
сессии. Где-то за сценой были комнаты руководства и секретариата, который
имел рабочие столы и ЭВМ в зале заседаний. Затем
созданные комиссии расселили в средней башне-"книжке" на проспекте
Калинина 23 (потом переименован в Новый Арбат). В комнате 727 комиссии
"по работе Советов" ни столов, ни стульев на всех не хватало
даже во время заседаний. Не было шкафов для документов и томов
законодательства, правовых актов. Законодатели МосСовета годами и
десятилетиями работали без них! Я это высмеял в своих обращениях на депутатских
бланках, и, указав на свою причастность в создании "Сводов законов СССР" (11 томов) и "Сводов законов РСФСР" (почему-то 9 томов) запросил
купить в каждую комиссию и в библиотеку МосСовета выписать по комплекту
Сводов законов СССР и РСФСР, запланировав обязанности по их обновлению
(устаревшие страницы надо было переносить в папки архива, а новые ставить на
их место, используя скоросшиватель каждого тома (моя идея в этих изданиях).
Обновления приходили часто, так что это значительный труд, чтобы менять
страницы в день получения, чтобы пользователи не использовали
устаревшие нормы, не вводили в заблуждения себя и других. Оставался
открытым вопрос: как учитывать все места правовых документов, использующие
те или иные нормы, – при их изменении? Картотеки и ручной труд поиска и
корректур – безумно трудоёмкая задача в масштабах СССР. Эта задача – для
технологий с использованием ЭВМ, но этим не хотели заниматься ни
руководство МосСовета, ни руководство Верховного Совета, ни Правительство.
Это же требовало использование ЭВМ не только в Москве, но и "на местах"! Не только на всех уровнях власти, но и в
использующих организациях! Такой системы учёта использования правовых норм
вообще не было ни в СССР, ни в мире. А о массовом
производстве и применении ЭВМ, тем более с этой функцией, в СССР и разговоров
не было. Да и в мире тоже. В технической документации такие
изменения проводились вручную по правилам ЕСКД и ЕСТД, а в правовой – вырезки
из газет юристы и судьи вклеивали в кодексы, которые распухали (неудобство
пользования) и теряли вклейки, что приводило к ошибкам![4] Ужас! Я сделал первые в СССР депутатские запросы на изменение
технологии корректуры документации с правовыми нормами. Но пройдут десятки
лет, и ни в одном документе не сохранится сведений о моих предложениях, даже
об их приоритете. Зато у Председателя Зулумяна уже на
Новом Арбате 23 - был свой кабинет, куда он без разрешения входить запрещал.
Уже у него были секреты, которые надо было скрывать. Уже были дела, которые
он обсуждал на двоих или троих. Это зачёркивало правила открытости работы, но комиссия по
этике не бралась это рассматривать, т.к. так начали работать
все избранные председатели комиссий, они же - члены нового органа -
Президиума МосСовета, ставленники ДемРоссии, новой
номенклатурной мафии. Всё
повторилось и с переездом на Тверскую 13. У меня, как председателя подкомиссии,
в комнате 818 стол и стул был. Именно в этот период переездов
напечатали визитку, в которую вписали оба адреса.
После переезда комната и телефоны на Калинина 23 были от нас и для нас
закрыты. Новая комната была не больше, а Зулумян
оказался в одной комнате со всеми. Но что толку? Ведь для работы нужны были шкафы
с правовыми актами, с решениями МосСовета и МосГорИсполкома, с документами
ЖКХ и ГлавМосАрхитектуры, документы сессий районных Советов... За каждой понадобившейся бумажкой не
набегаешься! А от шкафов станет ещё теснее. Их мой запрос - недели ожидания! Это
делало комиссии неоперативными, неработоспособными. Нужны и архивы переписки. В
10-миллионном городе проблем полно, жаждущих их решить – много. Начать
переписку легко, но нет механизмов, чтобы не утонуть в ней, т.к.
нормативно запросов и ответов, отписок возникнет больше, чем полезных
документов и решений. Нужен не только список привычных для канцелярий всех "входящих" и "исходящих"[5], но и каталог
переписки по общегородским темам, по организациям, по темам внутри каждой
организации, может, и по ФИО граждан, картотеку их связей… Но для такой
работы нужна ЭВМ, стол, стул, секретарь… А ведь тогда каждый депутат найдёт и
свой объём работ для ЭВМ на округах в 20-30 000 человек и сотен
организаций! А ни столов, ни ЭВМ… Ни одного запроса от Зулумяна на эти
темы! Зато через стенку ему выделили личный кабинет, а в общую комнату на
свой бывший стол он нанял секретаршу. Нужны уже и архивы регистраций СТОСов и переписки
с ними. Нужны телефон, факс, ЭВМ и появившийся
в органах власти интернет, а к нему - модем. Ничего этого не было в 90 и 91
году. Практически 2 года ушло на обоснование
и организацию нормальных условий работы с ЭВМ. Я строчил запросы в Управление Делами и командирам
МосСовета. За это время можно было построить
новое здание МосСовета для размещения работоспособной структуры. Можно было
создать его очаги в разных зданиях. Почти рядом с домом-книжкой на Арбате,
через улицу у Верховного Совета после развала СССР перестал существовать СЭВ,
освободилось здание СЭВ. Его высотку можно было превратить в
Новый МосСовет. Рядом - Белый Дом Верховного Совета
РСФСР. Очень удобная близость. Но в здании СЭВ начали размещать
коммерсантов... Кому-то было выгоднее получить деньги
за аренду, чем создать работоспособный орган власти. "ДемРоссии" не нужна была хорошо
работающая новая власть. Они заняли "верха" и кабинеты, остальные
должны были мотаться в конвульсиях и подчиняться их решениям. Я не
единственный, кто просил передать здание СЭВ Моссовету, но был первым
от комиссии "по проверке использования собственности Москвы", но не было ещё в Москве официального разделения
федеральной и московской собственности, не было их реестров и оценки, не
было их учёта в бюджетах. С окончанием ремонта актового зала в здании сессий на Тверской 13 ко 2-й сессии 11 ноября 1990 года комиссии
отправили туда, а чуть позже и в соседний корпус выселенного Стройкомитета на
улице Станкевича 21. Уже там родилась комиссия по информатизации
МосСовета, её комнатка, через которую я повторно подал требования на закупку
ЭВМ и создание и в МосСовете электронных баз правовых документов, на создание
программ по их обработке, на создание сетей по связям с другими базами данных
и органами власти. И ЭВМ всё-таки купили. И купили несколько
комплектов "Сводов законов
СССР" (11 томов) и "Сводов законов РСФСР" (9 томов). 1 комплект, естественно, в
комиссию "по работе
Советов", где интерес к ним был
только у меня. Это же был не полный свод правовых актов всех уровней.
Его надо было довести до такого. И запросы на разработку полного свод
правовых актов всех уровней, естественно, уже с использованием ЭВМ, на
депутатских бланках снова рассылал я. Хотя я настаивал, что правовые документы создаются
на бюджетные средства и должны поставляться в органы власти и прямым
исполнителям бесплатно, то есть за плановые расходы бюджета. Но новая власть ДемРоссии придумала много "прокладок"-посредников, на которые
списывали бюджетные деньги. Хотя в Верховном Совете в Белом Доме на
набережной был свой информационно-вычислительный ЭВМ-центр, его правовую базу
и базу ГенПрокуратуры начали продавать кооперативам, которые на их продаже
организациям начали богатеть и разрастаться в крупные фирмы. Но это могла бы делать и госслужба! Но госслужба не могла бы произвольно прятать
документы от всеобщего пользования. А у фирмачей общая база начала
продаваться частями, а в каждой части всё больше и чаше новые или ранее
известные документы стали исчезать. Якобы за невостребованностью, ради
удешевления доступных блоков… У бизнеса – свои интересы и понятия. Правильно ещё в фильме "Кавказская пленница"
предупреждали: "не путай свою шерсть с
государственной!" Оборот правовых документов так велик, что их продажа гражданам невозможна,
т.к. на их покупку… просто не рассчитаны зарплаты, на их хранение не
рассчитаны жилища. Оборот правовых документов так велик, что их
продажа в бумаге общественным организациям невозможна, т.к. у их
большинства нет денег на это, а на их хранение не рассчитаны офисы и
приёмные. Оборот правовых документов так велик, что их
продажа в бумаге общественным организациям невозможна, т.к. у многих
расходы на это снизят эффективность работ или вообще разорят. Большинство граждан (и даже юристов и директоров)
в СССР не знало о количестве правовых документов, которыми
регулировались многочисленные отношения. Не знало и о многочисленных уже
ЭВМ-центрах по их обработке, которые из-за дороговизны и множества зданий (!)
и линий подземных спецсвязей - с трудом дублировались в регионах, но быстро…
устаревали, требовали затрат на переоснащения новыми громоздкими и дорогими
ЭВМ. Наступили времена настольных ЭВМ. Но не было расчётов потоков информации,
которые на них можно создать, хранить и пустить в обмен, сколько можно на них
сбрасывать информации из существующих ЭВМ-центров. Сколько надо создать линий
связи. Сколько это будет стоить, и окупится ли при эксплуатации? Сначала настольные ЭВМ получили в комиссии по ЧП и военным вопросам.
Там я встретил шифровальщиков ГенШтаба, которых попросил поставить защиту на
ЭВМ комиссии и от несанкционированного доступа, и от несанкционированного
удаления или копирования файлов и данных, и от повреждения вирусами и
хакерами. Ребята организовали такую защиту быстро. У меня был свой пароль на одной из 3-х ЭВМ. Доступ
у каждого пользователя только к определённым "папкам" памяти, с которыми мы работали. И лишь часть "папок"
были общими, куда мы "сбрасывали" свои письма и проекты для
взаимного ознакомления. Я стал собирать на дискеты электронные копии своих
запросов и проектов, создавать архив учредительных документов СТОС, где их
активисты писали на ЭВМ. На определённом этапе возникла необходимость при комиссии
"по работе Советов" создать архив учтённых копий Уставов,
учредительных и регистрационных документов всех Советов Самоуправления в
Москве. Пока в бумаге. Архив подлинников был в Регистрационной палате
городского отдела юстиции, и архив регистрации предприятия и общественных
организаций копировать никто не собирался. Но на фоне активного увеличения числа
органов самоуправления населения шла лавина споров и конфликтов,
вызываемых во многих случаях – чиновниками городских органов власти. И пользоваться запросом копий документов
из архивов стало и замедляющим фактором в рассмотрении споров, и дезорганизующим
(регистраторы много времени тратили на поиск, размножение и отсылку копий).
Каждое обращение (по устоявшимся нормативам) отнимало с ожиданием ответа –
месяц. Без затрат на скорость почты. Это сложнее просто ксерокопий. Такому архиву нужен штат
сотрудников, комнаты, охрана, правила принятия и выдачи документов. И создали такой архив только на
Тверской 13. Не только для нашего удобства. Мэрия (и ДемРоссия) захотели
иметь все документы и контакты в своих руках. Я подал
запросы по организации архива в электронной форме на ЭВМ, создание
сети рабочих мест с интернет-связью. Тогда можно было бы и легко копировать
документы, и их пересылать, и читать на серверах архивов. Но практически в каждой комиссии была
необходимость в своих архивах, и в обмене документами, и в доступе к правовым
базам. По моим
настырным запросам в комиссии купили по 1 ЭВМ, хотя бюджеты прошлых лет денег
на это не планировали. К ним выстроилась большая очередь! Депутаты успели подучиться на курсах
операторов ЭВМ. Я не мог попасть к ЭВМ до 6 вечера. А комната комиссии из-за наличия
ценности (ЭВМ, а не документов) закрывалась без права работ сверхурочно.
Охране трудно было следить за безопасностью десятков "вечерников" в
зонах охраны техники и доступа к документам. Секретарши ведь уходили вовремя. Большие социальные, правовые изменения
и экономические фактически загоняли город и МосСовет в условия Чрезвычайной
Ситуации, которое пока не объявлялись. Я был членом и комиссии "по военным вопросам и
чрезвычайным положениям", которой выделили аж 3 ЭВМ и отдельную комнату
для них. Там мне удавалось верстать свои проекты документов и писем. Она
размещалась в соседнем здании Стройкомитета (улица Станкевича 22), окнами на
подъезд №5 МосСовета. ЭВМ и комиссия тоже закрывались после 18, хотя военные
иногда задерживались. Тут мне среди приходящих в комиссию (со своими
проблемами) военных удалось найти желающих обеспечить защиту информации
на ЭВМ комиссии. УД мэрии и МосСовета этим не хотели заниматься. У своих знакомых из несекретных
организаций я тоже находил места поработать вечерами на ЭВМ под наблюдением
сверхурочно работавших секретарш... Но эти вечера и езда изматывали. Хорошо бы иметь свою ЭВМ! Но они
стоили более 2000 долларов только за системный блок с монитором, без
принтеров и прочих прибамбасов, без легальных программ. С принтером,
сканером, модемом, программами это удовольствие стоило дороже 3-х комнатной
квартиры. Потом[6] выделили ЭВМ
в комиссию "по поверке собственности Москвы", в
которой я тоже состоял. А работать на ЭВМ в ней кроме меня никто не
умел. И я стал и верстальщиком документов, и создателем их электронного
архива, и зам. председателя комиссии. Но вся комиссия сидела в комнате
комиссии "по предпринимательству", и состояла из большинства членов
той комиссии. Очень хотели сторонники предпринимателей знать списки и секреты
собственности Москвы. А работать по пресечению незаконного использования
собственности Москвы они не хотели. Они были агентами
предпринимателей, а не инспекторами законных интересов города и
москвичей. Очень жёстко я поступил, попросив
одного и военных шифровальщиков, приходивших в военную комиссию, поставить
мне на ЭВМ комиссии по проверке собственности - программу защиты от
несанкционированного доступа. Он поставил. Правда, сам он мог иметь
неограниченный доступ к тому, что я мог поместить в ЭВМ. На всякий случай я копировал всё
интересное на свои дискеты. Но загрузка и выгрузка данных отнимали
время, а хождение с дискетами давали нагрузку и опасность нападения. Этот этап - в отдельной статье. Я потребовал установить охранную
сигнализацию на комнату с ЭВМ и последнему уходящему сдавать на охрану. Члены
комиссии предпринимателей стали саботировать моё требование. А депутаты были безнаказанны. Уходя домой, я с улицы видел свет
в сданной на охрану комнате с ЭВМ. Вызывал охрану, и пока она шла из дома
13, свет гас, комната к приходу была закрыта… То есть охрана соучаствовала
в доступе к ЭВМ без регистрации вскрытия кабинета после 18 часов… А утром я заставал за своей ЭВМ
депутатов ДемРоссии с приглашёнными ими хакерами, взломщиками. Они не скрывались,
зная, что милиция охраны их прикроет, не будет ни актировать, ни
арестовывать. Да и у меня не было фотоаппарата, ставящего на плёнку
дату и время фотографии. Цифровая техника ещё не появилась. Кто
рискнул бы стать свидетелем против них – рисковал бы здоровьем и жизнью. Эта
банда могла сама составить любой акт любых лжесвидетельств против меня. В председателя комиссии по проверке собственности -
стреляли возле его дома. На его место не было желающих. Избрали
председателем меня. Я рискнул головой и здоровьем, желая
как-то запустить ЭВМ-учёт собственности Москвы и её документов пользования. Я искал для ЭВМ места с более узким
кругом доступа и с лучшим контролем. Например, комнаты секретарей Гончара или
Станкевича. Но они не хотели оказаться
подозреваемыми в очередных проблемах с хакерами. Окончились мои труды моим переселением с ЭВМ в кабинет
Зулумяна, председателя комиссии "по работе Советов". Кроме программы защиты я уже имел
мастичную печать, заказанную через УД МосСовета, то есть они могли сделать и
копию себе. Мне логичнее и безопаснее было бы заказать такую печать гравёру
своего бывшего КБ, не знавшему, где я её буду использовать. Я заказал на
общую с Зулумяном дверь кабинета устройство для опечатывания (по своим
чертежам, лучше, чем применяли до меня) и сигнализацию. Но Зулумян отказывался и ставить свой
кабинет на сигнализацию, и опечатывать его. Вёл себя как типичный
"деморос". Ставил только я, если уходил последним. Но при любых
проблемах подозреваемых теперь было только двое. Оба неподсудны, но
"деморос" защищён лучше. Начались письма с жалобами на попытки
срывов собраний и конференций населения, особенно – при учреждении СТОС, на
фальсификации протоколов и на отказы их регистрации. Всё это валилось мне на
стол, т.к. депутаты комиссий не брались за расследования, да и я ведь
– не следователь, а МУР к этому не подключался. Законодательно
организация таких расследований была провальной. В кодексах страны нет таких
преступлений. Нет и наказания за них. Нет работ по предотвращению таких
правонарушений. Создать и принять поправки к кодексам - выше уровня
Моссовета, через сессию которого решения об этом не пропустят
лже-демократы ДемРоссии. А комиссия МосСовета - не следственный орган.
Депутаты не хотели разъезжать по всем районам, в своём работать не
успевали. Да и знаний, способностей, навыков следователей и адвокатов у них не
было. Поскольку в законах СССР и РСФСР не было статей о подобных
правонарушениях, их не брали на рассмотрение в районных милиции и в
прокуратуре. Это - самодеятельность населения, которое хотело свобод.
Ну и пользуйтесь свободами... Этим воспользовались сторонники "Демократической
России", они увеличили число провокаций и жалоб, мой стол завалили
ими. Я не мог во все очаги съездить сам, всё сам расследовать. А сторонники "Демократической
России" брались, их было много, ехали и продолжали вредить, подавлять
настоящее самоуправление, но уже от имени комиссии Моссовета. В распоряжение Зулумяна на комиссию была выделена
легковая машина, но пользовался ею он один, мне не дал ни разу хоть на
час. Невозможность рассмотреть и решить все споры, невозможность
документированно вести расследования с привлечением юристов, невозможность
даже отвечать на все письма - диверсанты из "ДемРоссии"
использовали для пропаганды против меня и комиссии. Они же блокировали вынесение документов комиссии с
образцами бланков, актов, протоколов, инструкций, уставов, - на утверждение
сессий МсСовета, чтобы те не стали единой городской правовой нормой. Кстати, в Моссовете и помещений не было для
размещения бригад юристов по разбору жалоб населения. Адвокатские конторы,
быстро переходившие из госсуслуг в частные, с МосСоветом таких договоров не
заключали, да и командиры МосСовета Г.Х. Попов, С.Б. Станкевич, Н.Н. Гончар - таких усилий и не предпринимали. Представитель одной из адвокатских контор по
договору и выбору руководства МосСовета – сидел на сцене во время сессий для
поддакивания о законности проводимых решений при возникновении сомнений,
споров, возражений. Письменных его заключений к решениям сессии не
подшивали. Решения о конкурсе и принципах выбора такого "арбитра" –
не было. Но характерно, когда возник практический спор о моём
незаконном увольнении с МЗТМ – эта контора легко и безнаказанно отказалась от
ведения расследования и защиты, и не была заменена. Сектор госуслуг таял на глазах, терял лучшие
кадры, уходящие в коммерческие структуры, становился беспомощным. В этом
состояла одна из диверсий "Демократической России". А кадры, уходящие в коммерческие структуры,
становились не на защиту закона и интересов граждан, а на службу
криминала, который просто больше платил. Командирам МосСовета помогал городской отдел юстиции. Регистраторы учредительных документов вновь
создаваемых органов самоуправления населения часто нагло требовали изменить
(сократить) Уставы, принятые учредительными конференциями населения,
урезая права и возможности органов самоуправления. От них и от агентов
ДемРоссии на собраниях населения шли инициативы ограничиваться просьбами
к властям, а не решать всё самим на местах, как предлагал я, как
удачно проходило в Строгино на Правовом эксперименте. Это случалось и в 80-х, при диктатуре КПСС. Такая
волокита аж в несколько лет (!) была применена и к созданному мной в Строгино
СТОС "Южное Строгино". И мне лично приходилось спорить с такими
регистраторами, обходить их настырность. Но особенно часто и настойчиво такие
требования начали работать в 90-93 годах, когда я не мог ездить к ним с
каждым новым Уставом, который должны защищать сами жители той территории. Чтобы ускорить регистрации СТОСов, я рекомендовал,
а они соглашались на требуемые сокращения в своих полномочиях по Уставу,
чтобы после получения регистрации проводить повторные конференции, но уже как
зарегистрированные органы СТОС. Принимать на очередных конференциях возврат в
уставы сокращённого при регистрации, вступая в конфликт за свои права, но уже
как зарегистрированные СТОСы, а не толпа жильцов, - трудоёмко. Жители
и их делегаты на конференциях понимали эту уловку и шли на это. Но ведь и
агенты ДемРоссии это знали и докладывали моссоветовской фракции ДемРоссии и
регистраторам, которые затягивали регистрации таких СТОСов, предлагали
дополнительные изменения и исключения. Расчёт был на изматывание
активистов и на распад инициативных групп. У всех семьи и работа, к которым
добавлялись трудные годы вечерних всепогодных дворовых работ без отдыха. Без
уверенности успеха. С риском возникновений репрессий, инициированных
противниками организации народного самоуправления. Удивительно, как долго они
умудрялись стойко сопротивляться и героически добиваться регистраций СТОСов.
Удивительно, что среди таких активистов были и члены КПСС, и люди с
должностями, которые они нее хотели бы потерять. Главной задачей я ставил сохранение в конечной
рабочей редакции Устава права на самостоятельное проведение референдумов
по самостоятельной инициативе жителей, с самостоятельным определением
жителями круга решаемых проблем и порядка их решения. Для этого надо было самим выбрать актив по их
проведению, создать конкурирующие группы контроля за недопущением
фальсификаций и саботажа. Без таких активов самоуправление "само"
работать не будет. Всё решали обыкновенные люди, которые до этого
ничего не требовали от власти, ни о чём с ней не спорили. А
многие ещё помнили репрессии и ГУЛАГи. Поэтому будущие исследователи (надеюсь) найдут в
архивах много изуродованных Уставов и учредительных протоколов СТОСов, где
по-разному ослаблены права СТОСов и населения, но не по желанию
населения, а по желанию регистраторов, которыми руководила уже не КПСС, а
ДемРоссия. И это не надо рассматривать в качестве
первичного желания населения, хотя для создания таких ложных мнений
их и уродовали. Многие не успеют обратно внести в Уставы утерянные
при начальной регистрации права, потратив месяцы и годы на преодоление саботажа,
который не учитывался в законах как правонарушение (его сторонники
ДемРоссии вычеркнули из УК СССР и РСФСР). Регистрации СТОСов увеличились, перевалили за сумму 350. Самым крупным самоуправлением стал микрорайон
Сабурово, СТОС которого возглавил депутат МосСовета с фамилией Сабуров. Но
значимых референдумов они так и не провели. А ведь самым важным было не само создание органов,
орггрупп, а начало проведения ими массовых открытых референдумов с прямыми
решениями населения по всем важным для населения вопросам. СТОС "Южное Строгино" успело создать: - длинный список проблем, как основу их
многолетнего плана устранения, - рейтинг проблем по этому списку, как основу их
очерёдности в плане устранения проблем, - провести неочередные ремонты текущих крыш, - провести неочередные ремонты дворовых тротуаров, - установить ограждения на мусорные площадки, - создать с опережением районного плана придомовые
детские площадки и их оснащение, - создать с опережением районного плана придомовые
спортивные площадки и их оснащение, - заменить тополя на иные сорта деревьев, включая
и фруктовые, - создать зелёные изгороди вокруг газонов, - создать металлические ограждения газонов и
детских площадок, - определить порядок и места парковок частных
машин, - получить помещение для работы орггрупп СТОС, - добиться решения о ликвидации свалки в промзоне
вдоль улицы Твардовского, -
добиться желания деревни Троице-Лыково создать у себя в деревне самоуправления,
которое потом пожелало объединиться с нашим, - добиться включения в территорию самоуправления
прилегающей пляжной зоны, -
добиться включения в территорию самоуправления прилегающей промзоны, на
коммерческое освоение которой я подал проект "золотые подземелья строгинских песков" с
предлагаемой доходностью в несколько миллионов в сутки. Жители
территории нашего СТОС не знали бы нужды с рождения до смерти! А
мой проект повторить можно было бы во многих районах Москвы! Я создал власть, идущую на смену правления КПСС, но с её помощью, не
вступая в конфликт. Я создал власть, идущую на смену правления КПСС и "ДемРоссии". На нескольких сессиях были приняты решения в
пользу развития СТОС, создания их бюджетов и собственности. Ведь использовать
части районных бюджетов – хорошо, но в начавшихся реформах образовать свои
источники доходов – лучше, надёжнее! И кроме оптовых складов по моему проекту "золотые подземелья строгинских песков" –
можно было просто учредить общественные торговые палатки и магазины
СТОС, начальные оборотные средства могли создать сами жители простым
вложением небольших сумм. А доход от продаж продуктов был бы ежедневный! И
это был бы простой и прозрачный начальный бюджет СТОС, а не
директора магазина! Вы знаете торговые обороты соседних магазинов? Почему вам
не хочется в каждом квартале иметь столько же, а не отдавать какому-то
частнику? Любые разговоры о предоставлении каждому СТОС
возможности учредить или выкупить хоть 1 магазин в своём квартале -
ДемРоссия душила на корню! Но депутат МосСовета М. Яшин на территории
самоуправления Пресни попробовал создать такой магазин. На кладбище разбили
памятник его матери. ДемРоссия никому не обещала создания
"правового государства" и гарантий защиты прав! СТОСы при этом не мешали бы частному
бизнесу. Но как и что должен бы продавать частник, чтобы жители
покупали не только в своём магазине, но и у него? Уж, конечно, не гнильё и не
фальсификат, не контрабанду и не ГМО! И уж, конечно, он не мог бы хамить
жителям и их обвешивать, обсчитывать! Это привело бы его к разорению простой
потерей покупателей. А ДемоРоссы применили вербовку актива членов СТОС
"Южное Строгино" для несоздания поддержки моим проектам. В 90-х уже
начались бандитские захваты торговли, поведение милиции, прокуроров и
адвокатов стало продажным. Кто в таких условиях возьмётся хотя бы за магазин
без создания своей группы охраны? Это уже проект иного порядка! Но диверсанты "ДемРоссии" не собирались отдавать
захваченную власть. И не стремились создавать независимую экономику
народного самоуправления в каждом квартале. Торговля разворачивалась явно
бандитско-мафиозная. Люди "ДемРоссии" открыто боролись с нарождающимся
самоуправлением населения, с реальным народовластием, прикрывая это
лозунгами борьбы с прошлыми (!) преступлениями ВКП(б) и КПСС. Ведь ни одного
преступления сегодняшних дней они даже горкому КПСС не
инкриминировали! Правозащитник Гдлян Тельман Хоренович[7], известный своей
деятельностью в составе следственной группы Генеральной прокуратуры СССР[8], обещал чемоданы
документов о преступлениях верхушки КПСС, но ни одного современного судебного
дела не начал, а книги с документами из своего чемодана для исков
молодых юристов – не издал[9]. Когда я пришёл к нему за защитой и помощью,
предварительно передав таблицы с тысячами моих инициатив, он не
поддержал[10] ни одной[11] моей правовой[12] инициативы[13], просто предложил перейти
к нему на работу… с условием бросить свои дела по развитию самоуправлений
народа, и даже… с зарплатой ниже моей текущей. А зачем ему неюрист, если ни
одна моя идея[14] тоже "не ко
двору"? Гдлян пытался наладить свою торговлю оптом, но, видимо, неудачно.
Купить магазин под своей конторой на Новом Арбате он не пытался. А адвокатство,
видимо, больших заработков и независимости тоже не давало. Но одного
депутата МосСовета я в его помощниках увидел… Но не в блеске славы, а в
блестящей жилетке. Не отвечал на мои инициативы и питерский юрист-профессор Собчак, один
из зачинщиков "Демократической России", не отвечал ни один
юрист-профессор в Москве…То, что на моих глазах и на практике нравилось
населению, не нравилось никому из политиков, боровшихся за власть над
населением и собственностью страны. Кстати, видимо, именно из-за моих требований
дополнить УК, УПК, ГК и ГПК списками
новых правонарушений - ельцинисты удалили из законодательства статью
"саботаж", как якобы основу сталинских репрессий. От этого саботаж
в жизни исчезнуть не мог, но только мог стать безнаказанным.
Саботажем и занялись активисты ДемРоссии. Они много создавали себе
"свобод" для обновления и расширения преступности, расширяя
возможности преступников, уменьшая их наказуемость. Мои планы по переводу документации СТОСов в электронную форму
выполнять, кроме меня самого, было некому. Часть документов СТОС активисты
делали на ЭВМ, приносили мне копии на дискетах для копирования в мою ЭВМ. Она
стала первым сервером хранения документов о практическом народовластии в
Москве. В неё же я скопировал базу законов РСФСР, которую
мне дали на дискетах в вычислительном центре Верховного Совета для МосСовета.
Но председатель комиссии по правовым вопросам МосСовета Седых-Бондаренко
отказал в переносе базы законов в ЭВМ комиссии под предлогом, что он сам на
ЭВМ работать не умеет. Председатель МосСовета Гончар отказал в передаче
правовой базы на ЭВМ секретариата сессии и своему секретариату. А он сам на
ЭВМ работать не умеет. Знакомо. Хотя при чём тут ваша личная необученность?
Он не заказал официальную установку программ несанкционированного
доступа ни на одну ЭВМ МосСовета. Использовать лично для себя я эту базу законов не мог,
т.к. для неё нужна была ещё 1 программа,
которую мне не давали. И навряд ли её заказывал Гончар, отказавшийся вообще
от использования этой базы депутатами МосСовета. Так он погубил ещё одну
важную мою инициативу. Но надёжность и моей защищённой ЭВМ оказалась
ничтожна против тех, кто с использованием предательства охраны МосСовета
однажды просто отвёртками разобрал ЭВМ, унеся с неё блок памяти данных (HDD). Так в МосСовете сторонники "ДемРоссии"
разгромили все мои инициативы по развитию ЭВМ-технологий в органах власти. . |
||
|
В 1992 году непосильная работа с документами и
разъездами обострила мои болезни, вызвала боли и недомогания с частыми "больничными листами" и после двух длительных
госпитализаций в 93 году, городским ревмоВТЭКом №2 в 1-й Градской больнице
осенью 93 года я был списан на инвалидность 2-й группы без права работы[15]. Что позволило
администрации МосСовета меня уволить на пенсию после путча, но до
документального разгрома МосСовета путчистами, на неделю раньше наступления "пенсионного стажа". Очень спешили и тут
ущипнуть, т.к. по неполному стажу пенсия была меньше. Ускорять смерть можно
ведь и так. Но у меня, как и у большинства, были изъяты ключи
и документация. Перед этим путчисты комиссии "по работе Советов" сняли с меня с должности председателя
подкомиссии "по развитию самоуправления населения в г. Москве" под предлогом
"недоверия" (вместо вполне реального предлога – по болезни).
Никаких обвинений и обоснований предъявлено не было. Сами
"недоверявшие" в работе подкомиссии помощи не оказывали,
т.е. скорее они пользовались моим недоверием, с полным на то основанием. Например, Горбачёву Ельцин не посмел приписать
недоверие, так как сам мог попасть под эту процедуру и не набрать большинства
на доверие себе. Горбачёву приписали "невозможность исполнять функции по
здоровью", не доказывая это. Мои медзаключения полностью подходили на
мою замену по нездоровью, но Зулумян и ДемоРосы спешили и пошли на подлог
ради обвинения меня в потере доверия. Они спешили причинить максимальный вред
народному самоуправлению, созданному мной практическому народовластию. А для
этого им срочно надо было избавиться от меня и моего влияния на практическое
народовластие. Они уже разгромили Советы, которые и не были органами
народовластия, но приготовили законопроекты по замене настоящего народного
самоуправления с решениями открытыми референдумами – на ещё худший, чем
Советы, новый спектакль с "самоуправлением" чиновниками,
назначаемыми криминалом через спектакль "выборов". Теперь я привёл основания для недоверия им. |
||
|
v1.3. Создано 02-11-1993 Опубликовано впервые 22-12-1997 1993-1997-2003-2007-2013-2017 Страница была повреждена в 2001, 2003 и 2005 году хакерами на
сервере и в нашем архиве. Ведётся восстановление ссылок,
дополнительных материалов и цитат. Оглавление
сборника: МосСовет 21 созыва \ Приглашение на 2 сессию
МосСовета \ подкомиссия "по развитию самоуправления населения в г. Москве" \ подкомиссия "по проверке использования собственности города Москвы"
\ Протесты Маленкова С.К. на
реформы \ Майкрософт: добро и зло технического прогресса: Знакомство с Майкрософт \ Власть и компьютеры
\ |
||
|
|
Обновление:
01-03-2021fog